Время историй: мой дед — православный священник в Нью-Йорке

В громадном Нью-Йорке живёт мой дед. И дед этот необыкновенный. Он православный священник, который построил собственную церковь.

Не называй меня дедом

Как-то папа спросил, не хотела бы я съездить в Нью-Йорк навестить своего двоюродного дедушку. Дал его почту и в последний момент добавил, дескать, дед священник.

Подтянуть английский, написать про Нью-Йорк для университетской дипломной работы и посмотреть «Большое Яблоко» хотелось. После милой переписки и приглашения пожить у него, дедушка Миша набрал мне по Skype:

«Жить будешь у меня в церкви» — уверенно заявил он, почесывая свою густую бороду. 

«В церкви», — в голове сразу возникла картина, как я вхожу в этакий храм с золотыми куполами и богатым убранством и ложусь на холодную кровать в одну из келий, где на меня смотрит икона Богородицы.

«Помогу найти тебе курсы и познакомлю со своими приятелями-журналистами. Одно условие. Не называй меня дедушкой. Либо Миша, либо дядя».

Как Миша переехал в Америку

Дядя Миша переехал в Америку с женой в 70-х. Тогда в Москве евреям (об этом позже) приходилось очень несладко. Тебе могли отказать в работе и не пускали зарубеж.

Он переехал в Нью-Йорк и работал в барбершопе, потом таксистом. При этом интересовался разными религиями.

Рос дядя в примерной еврейской семье, где соблюдали кашрут и ставили меноры перед Ханукой. Изучив Тору, Коран, Библию, Веды, он понял, что православие ближе его душе. Через несколько лет он уже получил образование и работал в церкви, а чуть позже приобрел сан священника. Спустя годы построил собственную церковь на первом этаже дома, в котором жил.

Жену отправил учиться в престижный университет, после окончания которого она прошла собеседование в крупнейшую консалтинговую фирму. Проблем с деньгами больше не было.

Позже на свет появились сын и две дочки. Дети выросли и разъехались, с женой не сложилось. Миша стал жить один. Но одиноко ему никогда не было.

Наша первая встреча

Миша ждал меня в зале прилета. Не узнать его было невозможно. Он был в рясе, модных очках и с густой седой бородой.

«Привет племяша. Ну что, прокатимся с ветерком?». 

Мы сели в старую модель BMW. По дороге к дому я смотрела в окно и всё ждала, когда же нас «накроют» небоскребы. Вот уже час езды, а вокруг невысокие дома.

— А где ж небоскребы?

— Племяш, ну ты думала, что весь Нью-Йорк в них? Нет. Я живу на West Side Манхэттена. Этот район называют «старые деньги». Тут обитают те, кто был когда-то обеспечен, заселился и живёт в своё удовольствие. Тут дома по типу Brownstone, такие невысокие таунхаусы. Правая часть района называется «новые деньги» или East Side. Там новенькие высокоэтажки и люди, которые только начали неплохо получать.

Мы подъехали к невысокому пятиэтажному дому с садиком сбоку.

Вот мы и на месте, — сказал дедушка и стал искать место, — Мой парковочный ангел со мной. Всегда нахожу места, а это Нью-Йорк!

Зашли в подъезд, где висели табличка с названьем церкви. Всё сходится. Внутри пахло ладаном. 

Дедушка сначала провел экскурсию. На первом этаже была прихожая, где аккуратно лежали свечки разных размеров и стояла баночка для пожертвований.

— А сколько стоит одна свечка?

— В смысле? Ты предлагаешь мне тут стоять и ими торговать? Может, ещё кассиршу нанять? Вот ящик для пожертвований, бери сколько хочешь свечек и оставляй сколько хочешь денег. Хоть доллар, хоть сто.

Чуть дальше располагалась небольшая гостиная с камином и иконами, а затем и само помещение церкви. Честное слово, не подумала, что внутри будет всё, к чему привыкла в России: деревянные стены и пол, скамьи, подставки под библию и песенники для хора, иконы в позолоченных рамках, огромный алтарь с подсвечниками.

Оказалось, что расписывала стены и писали иконы его знакомые, а сам он делал все скамейки и подставки.

На втором этаже была вторая гостиная попросторней — со столиками и стульчиками, как в кафе. Здесь проходили воскресные бранчи после службы. А дальше была кухня, ванная и две комнаты.

На стене в коридоре висели картины и красивые бабочки в рамках.

Один из моих прихожан, Джон, — начальник лепидоптерологического отдела в Американском музее естественной природы. Как ты помнишь, Набоков увлекался бабочками и даже отдал свою коллекцию музею. А Джон подарил одну мне.

После обеда я предложила дедушке прогуляться по Центральному парку, не зря же он был в семи минутах от дома.

«Не еврейское это дело, гулять после еды. Пойду прилягу». 

Около кровати дедушки стояла переносная колонка, он ставил на iPad лекции по русской литературе Дмитрия Быкова и под мирный голос засыпал на часок. Это стало традицией.

Я же начала распаковывать чемодан. Вытащила ром и с подозрением посмотрела на одну из икон в моей комнате, судорожно сделала глоток. Лик смотрел на меня с укором. Пришлось спрятать бутылку подальше в угол шкафа.

На моменте, когда я расставляла свои босоножки на шпильках вошел дедушка.

— Это что, каблуки?

— Угу.

— Ты по дому собралась в них гулять?

— Нет, по Манхеттену.

Миша долго хохотал.

— Ох уж этот «Секс в большом городе», совсем все с катушек съехали. Милая моя, на каблуках по улицам ходят только жрицы любви и фанатки твоего сериала. Американка на эту каторгу не пойдет. Она бежит на работу в кроссовках, а в офисе под столом её ждут любимые туфли. Ладно, потом поймёшь. Поедем купим тебе кроссовки.

Пошлые анекдоты в английской школе

Жить стали мирно. На следующий день, из-за смены часового пояса, я встала в шесть утра. Миша закрылся в своём кабинете и молился. Чуть позже он выглянул и принялся готовить нам завтрак. 

«Завтрак — самый важный прием пищи. Ты можешь обедать и ужинать, где тебе вздумается и чем, но завтрак… это таинство, семейный обряд. В общем, ты поняла» — пока он размышлял вслух, успел нажарить нам по горке панкейков, которые от души полил кленовым сиропом.

Потом мы поехали искать мне школу английского языка. Тут-то я, наконец, увидела все эти небоскребы. Нашли быстро — школа находилась в самом центре Манхэттена, напротив огромного универмага Macy’s.

Особенно хотелось выделить преподавателя по практике, который разучивал с нами песни, показывал стендап-выступления, разбирал новости и травил пошлые анекдоты. Прямо на первом занятии он сказал: «Угадайте первую фразу девушки из Джорджии, которая только что стала женщиной? Передай сигаретку, пап».

И залился смехом. Остальные сидели молча.

О воскресной службе 

Воскресным утром проснулась в 8:30 по будильнику. Попробуй разбудить меня в законный выходной в такое время в Москве. Но я обещала ходить на службу. Голова немного побаливала после вчерашних танцев с одногруппниками в одном из баров города и настоящих лонг-айлендов. 

Выпив бутылку воды и впихнув в себя несколько бутербродов, надела длинную юбку, платок и спустилась на первый этаж. 

В церкви уже стояло человек тридцать. Среди них были и пожилые и более молодые, пары, дети.

После двухчасовой службы, которую дедушка читал на английском с вкраплениями на латыни и русском, все медленной вереницей потянулись на второй этаж, в гостиную. Тут уже стояли огромные миски с салатами, сырные и мясные нарезки, десертный стол с маффинами, тарталетками и печеньями. Отдельно стояли соки и вино.

Накануне Миша рассказывал, что у каждой семьи есть дежурство, в которое они готовят бранч для прихожан. Иногда кто-то просто заказывал пиццу, иногда устраивал настоящий пир и кулинарное раздолье.

Все разобрали еду и устроились за столиками по интересам. Я, как белая ворона, садилась от одного столика к другому. За одним обсуждали Австралию и её культуру, за другим разбирали притчи, за третьим разговор шёл о налогах, за четвёртым — об искусстве. 

Когда я подсаживалась, все дружно расспрашивали про нашу церковь, культуру, погоду и Путина.

Примерно пятьдесят прихожан посещало церковь на постоянной основе. Каждого дедушка знал лично. Тут были и бывшие протестанты (кстати, протестантство — основная религия американцев), которые поменяли веру, и иммигранты из других православных стран, в том числе и большая грузинская семья, и несколько русских.

Но больше всего меня удивляло, как женщины с восторгом говорили о дедушке. Причём возраст был не важен, будь то его ровесница, женщина средних лет или юная девушка.

«Твой дедушка… Отец Михаил... Он потрясающий, — закатывала глаза одна прихожанка-пианистка, которая была старше меня всего-то лет на пять. — Интересный, забавный, очаровательный, интеллигентный, обаятельный». 

Совсем вкус потеряла в своей России

Как-то зашла в супермаркет, где на меня смотрел свежий чизкейк. Просто не смогла не принести два кусочка домой.

— Дядь Миш, ставь чайник.

— Это что, чизкейк из супермаркета?

— Да, но он идеален на вид.

Открывается мусорка и мой соблазнительный десерт летит в неё.

— Это же сплошная химия. Ты бы ещё притащила пончики из Krispy Cream или Dunkin Donuts.

— Вообще-то, это тоже было в моих планах.

— Сколько раз тебе повторять, вся эта выпечка из супермаркета и пончики в этих сетях — «лоу лайф», поняла? Такое найти можно только в Гарлеме!

Поясню: Гарлем — район на севере Манхэттена. Когда-то там выдавали квартиры для безработных. Жизнь там была не очень. Поэтому дедушка называл это «лоу лайф». Потом, кстати, Манхэттен стал быстро разрастаться и Гарлем перестал стоять на отшибе, оказавшись чуть ли не в центре.

— Поехали, отвезу тебя во французскую кондитерскую, и ты узнаешь, что такое настоящие десерты.

На машине мы переехали с нашей западной части на восточную, спустились в центральную часть. На вывеске было написано Maison Kayser. Дедушка отлучился на несколько минут и вернулся с маленькой упаковкой.

— Вот, побалую тебя, покажу твоему испорченному русскому вкусу, что такое десерт. Одна такая упаковочка стоит как несколько твоих чизкейков.

В упаковке был трюфель. Я жуткая сладкоежка, могу есть сладкое в любом количестве, потом упрекая себя в калориях. Люблю всё: пирожные, тортики, конфеты, леденцы, ириски. Единственное, что не вызывает у меня интереса — трюфель.

— Ничего такой, — произнесла я, медленно прожевывая шоколадную массу.

— Тьфу ты, совсем вкус потеряла в своей России. 

Нет печальнее факта, чем человек, который ни в кого не верит

Позвонила подруга, сообщив, что на Aviasales (да-да) нашла билет туда-обратно в Нью-Йорк за 16 000 рублей. Грешно не воспользоваться. Поинтересовалась, может ли остановиться у нас.

Конечно, глупый вопрос. Добрее человека, чем мой дедушка, не существует. На всякий случай спросила у него.

— Она православная? — деловито осведомился он, читая новости на iPad.

— Она некрещеная.

— То есть атеистка? — дед отложил планшет. Его глаза сверкнули под оправой стильных очков.

— Никто в детстве этим вопросом не занимался. Вроде как вырастет — сама примет решение.

— Ах эти родители. Современную молодежь вообще ничего не интересует. Религия, как и воспитание, должна закладываться в детстве. Ты же говоришь ребенку, что хорошо, а что плохо. А не: «Вырастет — сам поймет, что воровать и бить других детей — плохо». Знаешь, племяша, лучше бы она была католичкой, буддисткой или мусульманкой. Потому что нет печальнее факта, чем человек, который ни в кого не верит. Я не могу принять такого под своей крышей, прости. Иначе он будет воспринимать все, что я делаю, как цирк.

Я была ошарашена. Никак не рассматривала такой ответ. Даже уже хотела предложить ему её покрестить. Хотя такой расклад мог не совсем устроить подругу. Все-таки билеты за 16 тысяч хорошо, но не такой ценой.

Подруга так и не приехала. 

Настоящий американский Хэллоуин

Хеллоуин в Нью-Йорке — это нечто. Вот уж настоящее мракобесие. Начиная с ажиотажей в магазинах, декораций в кафе и легендарным парадом по центру, и заканчивая яркими вечеринками в клубах и барах и народным гулянием по ночным улицам.

Тот момент, когда ты садишься в метро, а напротив тебя сидит Человек-паук, Женщина-кошка и ковбой. Идёшь по улице, а навстречу — яичница, дракон и Лара Крофт. Когда ты не понимаешь, кто действительно полицейский, а кто —  в костюме.

Волнуешься, когда человек в крови лежит на асфальте и дергается в конвульсиях, а потом начинает хохотать. Пьёшь странные коктейли с глазами внутри и кровавые шоты.

Я приползла домой под утро. Кажется, было часов пять. Дедушка как раз собирался полететь в Сан-Франциско к своим друзьям.

Тщетно пыталась воткнуть ключи в дверь под вывеской церкви, но она открылась сама. Дед посмотрел на мой растрепавшийся парик цвета сухой соломы, потекшую тушь под глазами и комбинезон с надписью Federal Body Inspector (Федеральный инспектор по телу). Вздохнул со словами: «Ты это… Иди в церковь, помолись перед сном. Кровать я тебе расстелил, воду поставил».

Потрепал по голове и направился к ожидавшему такси.

Святой человек!

Минуты просветления

Естественно, когда твой дедушка — священник, хочется задавать тысячи вопросов.

— Дядь Миш, мы произошли от Адама и Евы, правильно?

— Да.

— А тогда как можно объяснить находки ученых, ну там, что мы произошли от обезьян и все такое.

— А кто тебе сказал, что Адам и Ева выглядели изначально как люди? Может, они были похожи на обезьян.

Секс для них — как фастфуд

— Дядя Миш, так хочется на пляски.

— Ну так в чем проблема? Иди в гостиную и танцуй, могу колонку свою одолжить.

— В клуб хочется. Но страшно одной.

— Дорогая моя, ты в Нью-Йорке. Здесь ты никогда не останешься одна. Просто зайди в вагон метро и всё.

Обдумав его слова, я всё же решила пойти. Составив небольшой список ночных заведений, надев бархатные туфельки и не очень вызывающее платье, я спустилась в подземку. Сначала какой-то афроамериканец сказал, что у меня шикарные туфли и он даже готов махнуться на свои «Мартинсы». Затем со мной заговорила группа ребят из Швеции. Они тоже собирались в клуб, поэтому решили идти вместе.

Около клуба PHD выстроилась очередь. Спустя минут двадцать моим спутникам отказали. Я решила всё же зайти. Вход стоил двадцать долларов. Я округлила глаза и развернулась. Но тут фейсер окликнул:

— Ты куда?

— Простите, но в моей стране красивым можно танцевать бесплатно. А у вас тут чёрт пойми что.

Он посмеялся, пропустил меня и дал флаер на коктейль.

Спустя минут тридцать я уже сидела на веранде с прекрасным видом на Манхеттен, допивала третий коктейль. Рядом со мной сидел арт-директор заведения и его друзья. 

— Поехали ко мне? — его рука опустилась на мое плечо.

Здрасьте, приехали.

— Слушай, ну уж нет. Сначала знакомство, потом встреча, кино-кафе, прогулка с собакой, милая переписка. Потом можно подумать.

Он улыбнулся и через несколько минут отошел. Ещё через двадцать увидела его с девушкой на выходе из клуба. Настроение было испорчено.

Вызвала Uber и поехала домой. 

— Конфетку хотите? — водитель открыл бардачок, забитый батончиками.

— Спасибо. 

Съела сразу три и оставила на чай за поддержку. 

Утром за завтраком дедушка поинтересовался, почему я так печальна.

— Неужели у тебя похмелье? В твоем юном возрасте я им не страдал.

Я рассказала ему историю.

— Дорогая, это Нью-Йорк. Тут все деловые, куда-то торопятся и хотят заработать все деньги мира. Секс для них — как фастфуд. Встретились, договорились, поехали, сделали дела, разъехались. Даже делают это в будни, чтобы утром оба на работу. Привыкай. Ты же приходишь в ресторан, чтобы поесть, а не погулять с поваром.

Дела. Такой стиль жизни меня, романтичную натуру, не устраивал. 

День Благодарения и «Чёрная пятница»

День Благодарения… Такой американский праздник, который отмечается в четвёртый четверг ноября. Мало им извиняться самим всегда, когда их толкнут и наступят на ногу, так ещё есть специальный день, когда они всех благодарят.

В этот день я сопровождала деда на ответственное мероприятие — выбор индейки.

«Она должна быть идеальна, понимаешь? Не слишком большой и не маленькой, прекрасно замаринованной, чтобы была корочка. И прекрасно сочеталась с супом из каштанов и пловом, который я сделаю».

Немного поясню. На День благодарения Миша устраивал званый обед для тех, кто одинок, либо далеко от дома, либо просто хочет провести этот праздник в стенах церкви, поближе, так сказать, к богу.

Мы отправились в китайский квартал. Вообще, адекватный американец заходит туда в крайних случаях: когда хочет отведать настоящую китайскую кухню за липким столом или купить китайские коренья. Несмотря на то, что находится квартал в самом центре Манхэттена, здесь беспредел — повсюду мусор, рыбой и морепродуктами торгуют прямо на улице, грязную воду сливают на тротуар. 

В одном из магазинов Миша поздоровался с продавцом, протянул ему деньги и тот выдал два здоровых бумажных пакета. Было похоже на сделку.

— Вы как будто органы у него купили.

— Фу, ну и фантазия. Просто каждый День благодарения я покупаю у Куна две индейки, он их маринует своим фирменным способом.

— Надеюсь, он моет руки фирменным способом.

Стол валился от яств. Причём каждый гость приходил ещё и со своим угощением: тыквенные пироги, запеканки из сладкой картошки, а грузинская семья даже принесли хачапури. Перед ужином дедушка произнес молитву, все спели песню и уселись за общий стол, благодаря друг друга и бога. Не могу сказать, чтобы это чем-то отличалось от нашего обычного застолья с родственниками. Такая вот репетиция перед Новым годом.

После ужина я переоделась и заявила всем собравшимся, что еду посмотреть на распродажу «Чёрной пятницы» по-американски. Как журналист и шопоголик.

Все дружно вздохнули и пожелали мне удачи. 

Я вышла на 34-й улице, где скопились главные магазины, в том числе и легендарный Macy’s. Что особенно потрясло, несмотря на двенадцатый час ночи, тут было дневное оживление. Люди буквально бежали из магазина в магазин. Зашла в универмаг, и у меня отвисла челюсть.

Везде таблички с обозначением скидок 70—80%. Сумки Michael Kors, Coach, Guess и прочие валялись на полу. Как муравьи, носились китайцы с сумками на колесах. У касс стояли огромные очереди, где люди практически вырывали вещи из рук.

Прогулявшись по нескольким этажам, я поняла, что обречена ничего не купить. К вещам было не подобраться, они все были перемешаны, в примерочных тоже были очереди и народ мерил вещи в залах. Вот тебе и День благодарения. Казалось, люди мирно должны были сидеть за столом с родственниками, есть сладкую картошку и индейку, запивая винишком и чинно смотреть ситкомы. А это больше напоминало на картину апокалипсиса. Взяв себе молочный коктейль, я отправилась домой. При этом пару раз меня на улице чуть не сбили те же китайцы со своими ношами.

— Что такая грустная? И где твои покупки? — дедушка отложил iPad.

— Ой, дядь Миш, ты был прав. Фигня это все. 

— А я тебе про что. Ты знаешь, милая, этот день создан специально для туристов. Американцев там нет. Все они сидели в теплых квартирках.

— Знаю-знаю, благодарили семью и бога.

— Это тоже. Просто они-то знают, что можно отправиться по магазинам завтра… И ты так же сделай.

Я так и сделала. В магазинах успели убраться и расставить всё по местам. По-прежнему висели таблички со скидками. Но китайцев не наблюдалось. 

Рассказывать могу долго. Историй про деда — вагон. Морали в конце никакой не будет. 

Надеюсь, вам понравилось читать.